Типология коммуникативного смягчения

 

Под-секция 6: Язык, речь, речевая коммуникация 

Тахтарова С.С.

Доцент, доктор филологических наук, Волгоградский государственный университет

 

Типология коммуникативного смягчения

 

Изучение  коммуникативных феноменов, направленных на сохранение баланса интересов и эспектаций собеседников в процессе общения,  к которым можно отнести категорию коммуникативного смягчения, все активнее вовлекается в последние десятилетия в сферу исследовательского интереса лингвистической науки.

Основным содержанием категории коммуникативного смягчения  являются прескрипции, установки и правила, детерминированные максимами вежливости. Данные прескрипции, направленные на минимизацию коммуникативных рисков в интеракции, реализуются  в общении митигативными стратегиями и тактиками, отмеченными этнокультурной спецификой [11, с. 57]. К митигативным прескрипциям, определяющим речевой выбор говорящего в потенциально конфликтогенных ситуациях, следует отнести, прежде всего, антиконфликтность, некатегоричность, неимпозитивность, глорификацию (повышение коммуникативного статуса партнеров по коммуникации) и эмоциональную сдержанность. Определяющей прагматической характеристикой высказываний, содержащих митигативные стратегии и тактики, является установка на кооперативное общение, детерминированная генеральной фатической интенцией, направленной на сохранение коммуникативного контакта. Генеральная стратегия иллокутивного смягчения может реализовываться в общении, в зависимости от вида иллокуции, более частными стратегиями оценочного, директивного, ассертивного и т.д. смягчения, которые, в свою очередь, репрезентируются конкретными митигативными тактиками.

Исходя из общепризнанного исходного постулата о единстве пропозиционального и иллокутивного компонентов речевого действия, можно предположить, что смягчение может проявляться как на уровне пропозиции, так и на уровне иллокуции. Такую классификацию видов смягчения предлагает, в частности, М. Лангнер, дифференцируя иллокутивное (как правило, директивное) и пропозициональное смягчение, при этом последнее может проявляться в двух вариациях, а именно – как ослабление референции или предикации [14, s. 57]. Референциальное ослабление имеет место, по мнению автора, в случае снижения категоризации предметного содержания, например, когда сообщаемое положение дел подается не как утверждение, а как предположение. При предикативном смягчении ослабляется истинностный компонент речевого акта, т.е. говорящий, используя данный вид смягчения, как бы снимает с себя ответственность за возможное отклонение от истинного представления сообщаемого положения дел. Ср. соответственно:

Darf ich Sie bitten mir mein Auto schieben zu helfen? – Иллокутивный тип

Ich meine das eher wörtlich  – Референциальный тип.

Ich hab auf dem Flohmarkt eine Art Schuh gesehen… - Предикативный тип.

Соглашаясь в целом с предложенной дихотомией пропозиционального и иллокутивного видов смягчения, следует заметить, что выделяемые М. Лангнером подвиды пропозиционального смягчения зачастую не поддаются однозначной дифференциации, на что указывает и сам автор, отмечая, что далеко не всегда удается определить, что именно подверглось ослаблению – референция или предикация.

Менее противоречивой представляется классификация видов митигации, предложенная К. Каффи, согласно которой, смягчение фокусируется внутри трех ключевых сфер действия (domains): пропозиции (объединяющей референцию и предикацию), иллокутивной силы и дейктической составляющей высказывания. В соответствии с этим автор предлагает выделять три митигативных типа – bushes, hedges и shields [13, p. 95]. В силу того, что русские эквиваленты предложенных К. Каффи терминов не совсем понятны в силу своей терминологической непрозрачности и низкой частотности употребления, за исключением термина hedges, который активно используется в лингвистическом дискурсе и включен в актуальные лингвистические словари (См. например, Англо-русский словарь по лингвистике 2003), указанные виды смягчения определяются нами как пропозициональное, иллокутивное и дейктическое смягчение соответственно. Пропозициональное смягчение, по мнению К. Каффи, реализуется как неопределенность формулировок, иллокутивное – как косвенность, а дейктическое – как снижение ответственности говорящего за высказывание [Ibid. P. 50]. Принимая данную классификацию за основу для анализа типов митигации, отметим, что снижение ответственности говорящего за содержание формулируемого в процессе общения высказывания является, по нашему мнению, интегральной прагматической характеристикой для всех типов коммуникативного смягчения. Различной будет направленность и конкретная языковая vs. речевая реализация данной характеристики для каждого из выделенных типов смягчения.

Исходя из приведенной выше классификации, рассмотрим основные типы смягчения.

I. Аксиоматичным является в настоящее время тот факт, что одна и та же пропозиция может соединяться с разными иллокутивными функциями, давая в итоге разные высказывания [9, c. 231]. Именно эту особенность отмечает Дж. Серль, предлагая проводить разграничение между пропозициональным содержанием и иллокутивным актом, замечая, что, поскольку одно и то же суждение может быть общим для всех типов иллокутивных актов, можно отделить анализ суждения от анализа видов иллокутивных актов [10, c. 156].

Взаимосвязь и иерархия интенций, формирующих интенциональную основу коммуникации, играют важную роль в формировании психологической организации дискурса, его «интенционального пространства» [8]. И поскольку интенции гибки, изменчивы и иногда весьма сложны, возникает необходимость в нестандартном способе их выражения. Однако даже при нестандартном и непрямом выражении интенций они понятны слушателям – носителям данного языка.

Возможность соединения одной и той же пропозиции с разными иллокутивными функциями лежит в основе создания и понимания косвенных речевых актов. Таким образом, в случае иллокутивного смягчения изменяется иллокутивная сила речевого акта при сохранении пропозиционального содержания высказывания. В результате данного вида смягчения потенциально конфликтогенные иллокуции передаются косвенным способом. Подобное варьирование иллокутивной функции формируемого в процессе интеракции высказывания Д. Вундерлих называет прагматическим парафразированием [15, с. 87], которое может объясняться как своеобразным стилем общения одного или нескольких коммуникантов, так и общими нормами речевого поведения в определенных ситуациях общения.

М.В. Никитин, анализируя коммуникативно-прагматические аспекты синтаксиса, отмечает тот факт, что прагматические функции косвенных речевых актов могут быть весьма разнообразными. «К ним прибегают, чтобы подчеркнуть силу убеждения, апеллировать к вниманию, смягчить предписание, проявить уважение (почтение, расположение, внимание, вежливость, такт), пощадить чувства, расположить к себе (к выполнению просьбы, действия), установить более тесный контакт, привлечь к общему делу» [7, c. 142], н-р:

- Ich möchte die Stadt erst mal kennen lernen. Vielleicht könnten Sie mir etwas dabei helfen? [Kresswitz, 2007].

Таким образом, иллокутивные формы смягчения, детерминированные правилами этически корректного, вежливого поведения, направлены на защиту «лица» как самого говорящего, так и адресата, что является, по сути, одной из основных задач вежливости. Общая пропозиция, выражаемая косвенными и прямыми речевыми актами, позволяет правильно интерпретировать имплицитные интенции говорящего.

 

II. В процессе коммуникации говорящие при вербализации одних и тех же пропозиций могут использовать различные языковые средства или, в терминах О. Йокоямы, коммуниканты могут использовать различные специфичные термы для заполнения пропозиций [3, c. 37]. Данный процесс речевого отбора конкретных языковых средств для репрезентации пропозиционального содержания высказывания определяется, как отмечает Е.С. Кубрякова, сложным переплетением интенций говорящего и его личностных смыслов, т.е. индивидуальным смысловым заданием говорящего [6, c. 42].

Указанная особенность лежит в основе выделения пропозиционального смягчения, для которого характерна модифицикация истинностных характеристик пропозиционального содержания при сохранении иллокутивной функции речевого акта. Пропозициональное смягчение реализуется в коммуникации путем введения в высказывание модусных или семантических операторов [12].

Модусная модификация пропозиции позволяет варьировать истинность сообщаемого в высказывании «положения дел» посредством акцентирования субъективности мнения говорящего, н-р:

          - Ich glaube, du fantasierst vollkommen [Buhl, 2002].

 Семантическое смягчение объединяет два варианта – митигативную модификацию терма или предиката пропозиционального содержания. Данный вид смягчения реализуется в коммуникации за счет использования слов с широкой референциальной соотнесенностью, ксеноденотативных диминутивов, а также семантических операторов, уменьшающих точность формулировок, н-р:

- In jedem Fall eine unangenehme Sache... [Müller, 1987].

- Es hat mir sehr weh getan, -  begann ich vorsichtig, - aber es wird wieder gut, irgendwie. Gib mir einfach etwas Zeit  [Kornbichler, 2000].

В интенцию говорящего, использующего митигативные средства при вербализации пропозиционального содержания, как на уровне терма, так и на уровне предиката, входит не сообщение с максимальной ясностью, однозначностью и информативностью, а создание у адресата определённого отношения, как правило, положительного, к сообщаемому и/или к самому адресанту, что служит, в конечном итоге, защите имиджа говорящего и оптимизации речевого контакта. Как справедливо отмечает А.В. Бондарко, потенциальное назначение высказывания каузирует в процессе его формирования выбор соответствующих средств и определенные тенденции их функционирования. При этом один и тот же смысл может быть передан разными средствами, и «проходя через призму» использованных средств с их языковыми значениями смысл каждый раз выступает в особой языковой интерпретации [1, c. 354].

Кроме того, следует отметить, что при митигативной репрезентации сообщаемого адресант зачастую прибегает к сознательному усилению положительности, создаваемому за счет одновременного использования нескольких средств смягчения.

 

III. Как известно, интерпретировать одну и ту же ситуацию человек может по-разному в зависимости от целого ряда факторов – и прежде всего от того, что в ней для него является значимым. Вследствие этого для описания одного и того же фрагмента действительности могут быть использованы различные по языковому оформлению высказывания, отображающие различные способы интерпретации, осмысления, концептуализации данного фрагмента говорящим. Предметом сообщения является, следовательно, не просто действительность, не какой-то целостный её элемент и не какой-то результат чувственного восприятия, не констатация, а некий «фокус», или фокусирующий момент, в осознании ситуации. Следовательно, элементарная ситуация речи – это не ситуация созерцания и просто констатации всего, что появляется в поле восприятия, а также не сообщение о том, что автоматически «взбредает» в голову в данный момент, а результат жизненно важной ситуации, выделения в ней «фокусной точки» и сигнализация об этом [4, c. 492]. При этом особый интерес для рассматриваемого нами  феномена смягчения представляет тот факт, что в процессе фокализации нежелательная по тем или иным причинам информация может выводиться из семантического и прагматического фокуса. Данная особенность лежит в основе дейктического вида смягчения.

Как отмечает Л.А. Гоготишвили, язык, наряду с различными способами «маскировки», «расщепления», «рассеивания» или «затемнения» фокуса внимания, в некоторых особых случаях способен и на крайнюю меру – на почти полную «дефокализацию» какого-либо фрагмента означиваемого. Деактуализация в этом смысле, как значимое отсутствие фокуса внимания, есть особая – нейтрализованная – форма фокусировки внимания [2, c. 558]. Примером такого полного затемнения фокуса может служить, по нашему мнению, умолчание нежелательной по тем или иным причинам информации, например:

- Накрашена она была сильно, как … сами понимаете. Но по поведению не скажешь, что она эта самая, никаких намеков не делала [Соболева, 2008].

Кроме того, наряду с дейктической отсылкой к предполагаемому предмету высказывания, данный вид смягчения может реализовываться и в тех случаях, когда говорящий в целях сохранения своего коммуникативного имиджа при реализации «ликоущемляющих» актов может смещать фокус субъектного дейксиса с «Я» на неопределенный субъект мнения. В речи данный процесс реализуется за счет использования вводных конструкций как говорят, так сказать, как говорится, sozusagen, wie man sagt и под., а также неопределенно-личных и безличных форм – говорят, как говорится, н-р:

- Und, wie gesagt, es wird inzwischen schlimmere Dinge für sie gegeben haben als ein wenig Liebeskummer [Danella, 2007].

Таким образом, дейктическое смягчение может реализовываться в процессе коммуникации как коммуникативная деактуализация, в результате которой нежелательные по тем или иным причинам элементы содержательной структуры высказывания «выводятся» из коммуникативного фокуса, переходя в импликационал. В результате дейктического смягчения происходит отсылка к предполагаемому в высказывании предмету или адресату сообщения. Кроме того, обращение к данному митигативному виду позволяет говорящему оградить себя от коммуникативных рисков благодаря использованию конструкций с безличным и неопределенно-личным субъектом.

Подводя итог анализу типологических характеристик коммуникативного смягчения, следует отметить, что выделяемые нами митигативные типы тесно связаны и зачастую в процессе реальной коммуникации смягчение достигается использованием тактик, реализующих сразу несколько видов смягчения. Кроме того, следует также особо подчеркнуть тот факт, что выделение указанных митигативных типов носит скорее условный характер и необходимо для систематизации семантических и прагматических параметров анализируемого феномена.

 

Литература

 

  1. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка. – М.: Языки славянской культуры, 2002. – 736 с.
  2. Гоготишвили Л.А. Непрямое говорение. – М.: Языки славянских культур, 2006. – 720 с.
  3. Йокояма О. Когнитивная модель дискурса и русский порядок слов.  – М.: Языки славянской культуры, 2005. – 424 c.
  4. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – 864 с.
  5. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: учебник. – М.: Эдиториал УРСС, 2000. – 352 с.
  6. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности / отв. ред. Б.А. Серебренников. – Изд.2-е. – М.: Изд-во ЛКИ, 2008. – 160 c.
  7. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения: учебное пособие. - 2-е. изд-е.  – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. – 168 с.
  8. Павлова Н.Д., Григорьева А.А., Пескова Е.А. Психолингвистика общения: интенциональное пространство предвыборного политического дикусра // Общение и познание. -  М.: Инст-т психологии РАН, 2007. – С. 353-372.
  9. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке: Семантика нарратива).– М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. – 464 с.
  10. Серль Дж. Что такое речевой акт? //  Новое в зарубежной лингвистике. –   М.: Прогресс, 1986. – Вып.XVII: Теория речевых актов. – С. 151-169.
  11. Тахтарова С.С. Этнокультурная категория смягчения в коммуникативном аспекте //  Филологические науки. - 2008. - №  4. - С. 55-62.
  12. Тахтарова С.С. Пропозициональное смягчение и языковые средства его реализации // Вестник ВолГУ. Серия 2, Языкознание. - 2009. - № 1. -  С. 166-169.
    1. Caffi C. Mitigation. – Amsterdam: Elsevier, 2007. – 342 p.
    2. Langner M. Zur kommunikativen Funktion von Abschwächungen: pragma- und soziolinguistische Untersuchungen. – Münster: Nodus-Publ., 1994. – 253 s.
    3.  Wunderlich D. Arbeitsbuch Semantik. – Königstein/Ts.: Athenäum, 1980. –  368 s.