Ограничения при общении в ходе интерактивного взаимодействия субъектов педагогического процесса высшей школы

 

Калинковская С.Б.

Кандидат педагогических наук,

доцент,

ФГБОУ ВПО «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых»

 

Ограничения при общении в ходе интерактивного взаимодействия субъектов педагогического процесса высшей школы

 

В современных условиях развития высшего образования, когда особенно остро стоит проблема налаживания взаимодействия между субъектами образовательного процесса, которое будет залогом успешной подготовки педагогических кадров новой формации, интерактивное обучение, основу которого составляют идеи символического интеракционизма, выступает как одно из средств решения сложившейся проблемы, так как, с одной стороны, повышает качество работы преподавателя, а, с другой стороны, способствует ориентации педагогического воздействия на конкретного студента с его особыми потребностями и возможностями, которые выявляются преподавателем в ходе педагогического общения.

При интерактивном обучении оператор (в качестве которого выступает педагог) постоянно изменяет свои воздействия на систему (в качестве которой выступает студенческая группа или отдельно взятый студент)  в соответствии с ее ответной реакцией на воздействие оператора, а также в соответствии с ее индивидуальными потребностями, актуальным уровнем развития и потребностями, именно интерактивное обучение может обеспечить переход к обучению на основе творческого производства знаний с учетом личностных особенностей субъектов педагогического процесса, проявляющихся в ходе общения.

Педагогическое общение представляет собой специфическое межличностное взаимодействие педагога и учащегося, опосредующее усвоение знаний и становление личности в образовательном процессе [2, с. 244].

Развитие общения зависит от партнеров контакта. Каждый из участников коммуникативного взаимодействия имеет определенный набор инструментов для общения, к которым относится:

– набор масок для «безличной» коммуникации;

– личность для «межличностной» коммуникации.

Маски в общении представляют собой совокупность знаков (речевых, жестовых), подача которых обеспечивает безопасное, принятое в конкретном обществе взаимодействие членов человеческой группы. Отсутствие нужной маски в контексте определенной ситуации общения (присутствие в качестве слушателя на лекции, ответ на экзамене и пр.) влечет за собой санкции группы (нарекание, наказание, насмешки, агрессивность и т.д.).

По характеру использования масок общение может быть формальным и неформальным.

Неформальное общение характерно тем, что представляет собой коммуникацию без ограничений и условностей. Данный вид общения невозможен в чистом виде, так как личность собеседника всегда диктует определенный стиль взаимодействия. Степень неформальности может регламентироваться только мерой дозволенности раскрепощения в диалоге или полилоге. В ходе педагогического общения неформальность тем более невозможна, так как взаимодействие субъектов образовательного пространства носит регламентированный характер, а излишняя раскованность, зачастую, негативно сказывается на качестве образовательного процесса.

Как правило, при общении накладывается ограничение на участие личностей в беседе. Данное ограничение приводит к необходимости использования собеседниками определенного набора масок. Указанное ограничение может иметь различный характер. А.Б. Добрович выделяет несколько основных видов подобных ограничений [1].

Первый вид – это конвенциональные ограничения. В определенной социальной группе существует «конвенция» – обычай, согласно которому на участников накладывается обязанность взаимодействия только посредством масок. Например, подавая документы при поступлении в вуз, не принято рассказывать секретарю приемной комиссии о своих личных проблемах или интересоваться его личной жизнью. В подобном общении все действия участников регламентируются и не могут переходить за рамки дозволенного. Обычно такое общение характерно для незнакомых или малознакомых людей.

Второй вид – ситуативные ограничения. Они близки к конвенциональным. В этом случае выделяются особые ситуации, в которых участие личностей как партнеров контакта нарушает принятые нормы взаимодействия в конкретной ситуации. Например, в присутствии студентов, преподаватели, несмотря на близкую дружбу, обращаются друг к другу официально по имени и отчеству.

Третий вид – эмоциональные ограничения. Этот вид ограничения характеризуется тем, что, стремясь предотвратить конфликт, партнеры общения, испытывающие по отношению друг к другу холодность или враждебность, пользуются исключительно масками. Например, педагога раздражает студент, но он прикрывает это маской любезности, вынуждая студента подыгрывать в ответ.

Четвертый вид – насильственные ограничения. При подобном взаимодействии один из партнеров, возможно, готов к межличностному общению, но другой по тем или иным причинам пресекает эти попытки, надевая маску и вынуждая сделать то же самое своего собеседника. Ограничения этого рода отличаются от эмоциональных лишь некоторыми нюансами. Насильственное ограничение можно проиллюстрировать случаем, когда студент, пытаясь сблизиться с преподавателем, интересуется его адресом, например, на Интернет-портале «Одноклассники». В ответ на это педагог предлагает студенту, у которого, как оказалось, имеется доступ к различным сетевым ресурсам, повысить уровень знаний по изучаемому предмету, посетив конкретный образовательный сайт. Тем самым педагог показывает, что у него нет желания общаться со студентом, кроме как в рамках образовательного процесса.

Пятый вид – это ограничение скрытых интеракций. При скрытых интеракциях коммуникативный стимул может состоять из двух, трех и более сообщений, каждое из которых адресовано разным позициям партнера. То сообщение, которое в наибольшей мере соответствует «конвенциям» и контексту беседы, считается явным. При этом другое – оказывается «скрытым», косвенным. Например, педагог, обращаясь к аудитории, спрашивает: «Кого мы будем слушать сегодня на семинаре?» – а подразумевает, – «Кто-нибудь сегодня готов выступать или как обычно будете отмалчиваться?» Студенты отвечают: «Мы так любим Вас слушать. Вы всегда так доходчиво объясняете». При этом подтекст высказывания студентов следующий: «Мы поленились и не подготовились, поэтому, чтобы не срывать занятие, говорить будете Вы сами».

Скрытые интеракции, как правило, носят провоцирующий характер. Провокация может быть намеренной и ненамеренной, случайной. Использование скрытых интеракций очень часто приводит к разрыву общения, то есть к ссоре. Контакт становится «сухим», «скучным», «тягостным» для партнеров.

Шестой вид – это сведение контакта к манипуляциям или манипулятивное общение. Манипуляция представляет собой насильственное ограничение контакта. Такие ограничения относятся к случаям «игр», имея в виду «проигрыш» того из партнеров, которого ограничили в общении или в достижении своих целей. Примером манипуляции служит случай, когда преподаватель на просьбу студентов отпустить их пораньше с лекции отвечает: «Я отпускаю всех слабых духом и телом, а также людей безразличных к моему предмету». Все студенты остаются после такого разрешения в аудитории, так как боятся быть обвиненными в слабости, а тем более в пренебрежении к предмету, по которому необходимо будет сдать экзамен.

Седьмой вид – это запрещение манипуляций. А.Б. Добрович отмечает, что запрещение манипуляций является мнимым парадоксом. Общение формально и тогда, когда оно сводится к манипуляции, и тогда, когда исключает возможность манипуляции. Между этими противоположными сторонами образуется поле для неформального общения, что делает манипуляции особенно опасными. Имитация заинтересованности в партнере может быть настолько неотличима от подлинной заинтересованности, что ни жертва манипулятора, ни сам манипулятор, зачастую, не могут иметь верного представления об истиной сути происходящего. Так, например, куратор группы, развивая дружеские отношения со старостой, использует его как информатора, а также перекладывает на студента свои обязанности по организации воспитательной работы подопечных.

Восьмой вид – это ограничение репертуара индивидуальных ролей, исполняемых субъектами общения. Например, педагог, выстраивая свое образовательное воздействие, обращается к студентам с позиции человека равного им или более мудрого и стоящего выше них. Как правило, при первом типе взаимодействия, студенты общаются с преподавателем на равных, безусловно соблюдая правила приличия и не переходя к панибратству. При втором случае взаимодействия многие студенты автоматически принимают позицию подчиненного или ребенка, не удерживая роль равного, что педагогом пресекается. Это можно проиллюстрировать случаем, когда педагог, предлагает студентам обсудить материалы и оборудование, необходимые для проведения практикума. После обсуждения преподаватель просит принести все необходимое из лаборантской. При проверке педагог подвергает резкой критике действия студентов и их результат. Многие учащиеся стушевываются, начинают убирать материалы и оборудование, а педагог их спрашивает: «Кто вам велел приготовить оборудование?» – некоторые из студентов отвечают, – «Вы», – педагог задает им следующий вопрос, – «А почему же вы молчите об этом? Ведь вы выполняли мои указания и выполнили их очень точно. Нужно уметь себя защищать и отстаивать».

Девятый вид – это фиксация межличностных ролей на фоне измененных взаимоотношений. В данном случае, установившиеся ранее между субъектами общения роли, при новых взаимодействиях принуждают обе стороны придерживаться ранее сформированных типажей и форм. Случаем подобного ограничения служит известный афоризм «Сначала студент работает на зачетку, а потом зачетка – на студента», то есть отношение педагога к студенту, исполняющему роль отличника, как правило, не изменяется даже в случае принятия студентом на себя роли неуспевающего ученика.

Десятый вид – это фиксация внутригрупповой роли. Так, если за студентом в группе закрепились роли шута и глупца, то ролевые ожидания со стороны коллектива таковы, что даже серьезное поведение или дельное предложение, не может быть ими правильно понято или в должной мере оценено.

Одиннадцатый вид – это ограничение, налагаемое на исполнение любых ролей, кроме социальных. Так, в ходе учебного процесса предполагается взаимодействие только студентов и преподавателей, в ходе заседания кафедры – начальника и подчиненных и пр. При данном виде ограничения человеку не только не позволяют выступать в определенной индивидуальной, межличностной или внутригрупповой роли, но и пресекают намерение играть еще какую-либо социальную роль. Попытки человека, выполняющего социальную роль студента, взять на себя роль судьи, начальника, больного, пресекаются как неуместные, не соответствующие социальной ситуации.

Двенадцатый вид – это ограничение, накладываемое на тематику общения при любом уровне контакта – от безличного до индивидуально-ролевого. Даже при условии высокой коммуникабельности субъектов образовательного процесса, легкости и непринужденности их взаимодействия, остаются темы, которые считаются запретными, например, личная жизнь, финансы и пр. Это приводит к формализации общения даже при кажущейся иллюзии полной его неформальности.

Выстраивая интерактивный образовательный процесс, педагог должен отдавать себе отчет в том, что стремление к неформальному общению со студентами не может дать позитивные результаты. Это связано с тем, что неформальное общение представляет собой нерегулируемое взаимодействие, на которое не налагается ограничений, что, в свою очередь, приводит к нарушению прав одной из сторон коммуникации.

В то же время, излишнее использование ограничений и, в особенности, манипуляций приводит к напряженности в образовательном процессе, формированию у участников педагогического взаимодействия негативного отношения друг к другу. Умелое применение ограничений при интерактивном обучении позволяет преподавателю вуза, проявляя педагогический такт, расположить к себе студентов, при этом избегая фамильярности.

 

Литература:

  1. Добрович А.Б. Общение: наука и искусство. М.: Знание, 1980. 160 с.
  2. Словарь-справочник по педагогике / под ред. П.И. Пидкасистого. М.: Сфера, 2004. 448 с.